Глава Первая. Жанна Соколова
Глава Десятая. Нэт и Жан
Глава Одиннадцатая. Жанна и Лариса
Глава Двенадцатая. Лариса и Жанна
Глава Тринадцатая. Жан и Нэт
Глава Четырнадцатая. Жан и Алекс
Глава Пятнадцатая. Лариса и Жанна
Глава Одиннадцатая. Жанна и Лариса
Глава Двенадцатая. Лариса и Жанна
Глава Тринадцатая. Жан и Нэт
Глава Четырнадцатая. Жан и Алекс
Глава Пятнадцатая. Лариса и Жанна
— Вот скажи мне честно, — спросила Лариса, когда они после сытного ужина и короткого душа — воду нужно экономить — лежали на своих узеньких кроватях, — какая у тебя мечта? Только не говори мне, что ты хочешь увидеть своего разлюбезного. Это не мечта, это прихоть. Прихоть обиженной души... Я вот несколько месяцев назад думала: эх, найти бы такую работу, чтобы непыльно, а деньги капали. И вот это случилось... Но ведь это не была моя страстная мечта.
Лариса встала, подошла к зеркалу.
— Я мечтаю сняться в хорошем фильме. Чтобы люди в зале плакали или смеялись... И потом пройдет много лет, и уже другие люди будут переживать. Настоящее искусство — это власть над душами. Но как подобраться к моей мечте?
— Голливуд рядом, — вяло откликнулась Жанна.
- — Мы там уже бывали! И я тебе все в подробностях рассказывала. Честно говоря, не понравился мне этот городишко. Люди все забитые, потухшие. А те, которые только приехали и полны иллюзий, спешат в кафе, где собирается элита. Сидят, делают вид, что отдыхают, а сами только и зыркают глазами. Жадно вглядываются в лица стариков. А вдруг этот старый перечник — режиссер или продюсер? И что нужно сделать для того, чтобы он обратил внимание? Как улыбнуться, какую позу принять?.. Конечно, бывают исключения. Когда человек вроде бы и не ищет ничего, а удача и успех находят его. Вот ты же помнишь чудный фильм про Тарзана. Помнишь этого классного парня? Гордон Скотт. Так вот он работал скромным охранником в отеле «Сахара», здесь в Вегасе, когда продюсер нашел его... Но это было давно. Сейчас все подругому. Даже красота и талант мало что решают. Деньги, связи — вот что определяет все. Я ведь прочитала много биографий звезд... Себя нужно продать, иначе славы не достичь. Вот почему они все на наркоте. Нереальный мир, нереальные люди. Нет, Лариса Воробьева пойдет другим путем, она выпрямилась, как русская актриса Нежданова на известном портрете. Она ведь очень умная...
- — Жанна, ты спишь? Ты так и не ответила, а у тебя какая мечта?
- — Ты ведь знаешь, я хочу, чтобы у меня родился мальчик, копия Жана. Даже если мы будем жить с сыном вдвоем, я буду счастлива. Но я знаю, что Жан вернется...
- — Я даже не могу слушать эти глупости. Он тебя обокрал, бросил без документов не то что в чужом городе, в чужой стране. Выкинь ты его из головы!
- — Ларка, когда-нибудь, может быть, ты меня поймешь. Когда по-настоящему полюбишь другого человека, то словно на другую планету переселяешься. Все-все, чем жил раньше, меняется. Ты меня о мечте спрашиваешь, но для меня ничего и никого не может быть важнее Жана.
- — О-о, я пас, я действительно чего-то не понимаю и скорее всего не пойму. Мой театральный учитель так и говорил, что огня во мне маловато. Он имел в виду любовныйо огонь. Но... у меня есть огонь для другого!
Лариса задорно улыбнулась своему зеркальному отражению, расчесала свои волосы цвета спелой ржи и легла спать.
На следующий день в офисе, быстро выполнив все рутинные дела, она плотно засела за телефон. До России дозвонилась легко, попробовала 009. Как здорово, что есть службы, которые не меняют координаты. Девчушка из справочной продиктовала телефоны Мосфильма и нескольких российских каналов.
— Вас беспокоят из Лас-Вегаса, — так начинала Лариса.
И эта фраза завораживала. Люди на том конце хотя бы начинали слушать.
— Давайте снимем несколько серий о жизни русской девушки в Америке? — И она начинала живописать Голливуд, Лас-Вегас, Хьюстон. Ее голос то звенел колокольчиком, то понижался до меццо-сопрано.
Ее слушали, а потом отвечали почти одно и то же. Все уже распланировано и, чтобы проект был готов для рассмотрения, нужно утверждения худсовета, финансовой дирекции и прочее, прочее.
Через три дня бесконечных звонков она уже хотела отбросить эту идею, как неожиданно оператор, назвавший себя Юрой Соболевым, сказал:
- — Попробуйте позвонить на периферийные студии телевидения. У них финансовые проблемы. Если заинтересуете материально, возьмутся с удовольствием.
- — Нет проблемы. Записывай. Я отработал двадцать лет в Заполярье. Там ребята работать умеют, хотя об этом никто не знает.
Он продиктовал имя директора студии.
— А сценарист есть толковый? — по-деловому спросила Лариса. В ответ Юрий засмеялся.
— Девушка, на студии телевидения есть творческая группа. Режиссер, помощник режиссера, оператор и корреспондент.
— Спасибо за науку. Тогда посоветуйте корреспондента.
- — В Америке все такие настойчивые. Голос мне нравится. Может, и увидимся когда? — Юра был неисправимый ловелас и получал удовольствие даже от телефонного романа.
- — У меня не только голос приятный, — подхватила игру Лариса. — Что там с корреспондентом?
- — Хм, нужно бы молодого, энергичного. Попроси Мишку Цветкова...
- — О, Юра, я всегда знала, что русские мужчины самые отзывчивые, самые лучшие в мире!
- — Ну-ну, то-то вы стаями в Америку улетаете в объятия толстопузых янки. Прощай, птичка! Будет скучно, звони...
Лариса ликовала. Она аккуратно переписала в свой деловой блокнот три телефона, которые продиктовал ей Юрий. Имя директора студии телевидения «Никитина Любовь Васильевна» обвила волнистой рамочкой с листочками. А рядом с фамилией «Михаил Цветков» пририсовала смешного медвежонка с цветочком в лапе. И по всей странице пустила снежинки, много-много маленьких ажурных звездочек.
«А ведь я соскучилась по снегу», — подумалось неожиданно. В памяти мелькнули картинки: вот она на санках несется с большой ледяной горы, вот она на катке, в короткой юбочке, шерстяных рейтузиках, несется на коньках вперегонки с подружкой. Захотелось вернуться в то время хотя бы на мгновение. «Может быть, это и называется „ностальгия“? Но ведь это грусть не по стране, в которой я больше не живу. А по кусочку из моей собственной жизни...»
С этими мыслями-размышлениями она открыла дверь апартаментов.
— Мм, Жанна, чем это так вкусно пахнет?
- — Я пельменей налепила, ты ведь не откажешься? Жанна хлопотала у плиты. Румяная, в косыночке, фартучке, прямо образцовая хозяйка с картинки.
- — Что? — Жанна поправила темную прядь волос, выбившуюся из-под косынки, — да, Жан очень любил нашу русскую кухню. Борщи, жаркое, блины...
- — Ай, не хочу про него больше говорить, опять у тебя глаза на мокром месте. — Лариса устроилась за столом. — Скажи мне лучше, ты что-нибудь слышала про такой город, Воркута?
- — Воркута? — переспросила Жанна. — шестьдесят седьмая параллель, Заполярье. Там бывают необыкновенные северные сияния, зимой температура опускается ниже сорока.
- —Честно скажу, деталей не знаю. Все, что помню только из книжек. Я ведь библиотекарь... Вот уж кто бы рассказал о Воркуте все детали и подробности, так это Любовь Васильевна Никитина.
- — Я подожду, когда ты подрастешь, и мы поженимся... Через десять лет они сыграли свадьбу, которую ожидали все родственники, считая, что «школьная дружба» затянулась.
Поначалу Воркута испугала Любочку. Сугробы до третьего этажа, и пурги такие, что переворачивают машины, а уж морозы — не вздохнуть, не разлепить ресницы, которые индевели мгновенно. Но потом Любочка открыла удивительную вещь — в суровом климате жили очень сильные и волевые люди, такие, как ее муж. Словно экстремальные природные условия проверяли на прочность человеческие натуры.
Слабаки здесь не задерживались. И как будто вопреки холоду снаружи, воркутинцы были очень отзывчивые и щедрые на сердечную и верную дружбу. Здесь часто ходили в гости друг к другу без особых поводов, так, на «уху», на «оленину», на чаек. За обильными обедами и ужинами обсуждались проблемы, давались советы, воспитывались дети.
Комфортно было здесь начинать молодой семье Никитиных. Друзья и единомышленники — великое дело.
А потом обнаружилось, когда полярная ночь, скупая на свет, всего-то часа два без сумерек, заканчивалась, приближалась особенно долгожданная здесь весна. И первые нежные цветочки были дороже всех южных роз. А уж если выглядывало солнце, то закрывай глаза, воркутинцы раздевались и загорали под окнами домов, в сухих овражках, в городском парке, везде, где можно успеть словить хоть чуть-чуть ультрафиолета!
Тундра оживала, набирала краски и к осени устраивала карнавал. Таких густых цветов — багряный, желтый, огненный — Любочка не видела нигде.
Все у Никитиных складывалось удачно. Дружная семья, со своими милыми традициями и коронными блюдами к праздникам. Хорошие, непроблемные дети — сын, серьезный и целеустремленный, в отца, дочь, красавица и умница. Оба младших Никитина и не помышляли уезжать из Воркуты. Они уже отучились и начинали свои карьеры. Родительский пример их вдохновлял. Владимир Иванович прошел все ступеньки, от молодого инженера до начальника ответственного отдела в городской администрации. Любочка начинала корреспондентом на местной студии телевидения, потом возглавляла молодежную редакцию, и вот уже десять лет как директорствовала, и давно уже звалась Любовью Васильевной.
Вот об этой женщине, за тысячи километров от нее, думала Лариса Воробьева. Она пыталась представить внешний облик госпожи Никитиной. «Какая она? Подтянутая, в безукоризненном, элегантном костюме, с короткой стрижкой. Подобные бизнес-леди не любят долгих разговоров. Нужно бы так выстроить диалог, чтобы не было малейшего прокола». Начинать новые поиски возможной кандидатуры для звонка не хотелось. Слишком хлопотно.
Это была пятница. Любовь Васильевна вернулась из командировки из Сыктывкара, где получила, мягко говоря, «накачку» от высшего руководства. Дескать, мало на экране острых критических репортажей, отсутствуют действительно интересные шоу, а с рекламой вообще беда.
- — Времена изменились, — строго выговаривал заместитель председателя Гостелерадио Коми, молодой, чуть старше сына Любови Васильевны, — вы не можете вечно быть на дотации. Вы должны зарабатывать сами.
- — Даже и слушать не хочу ничего, работать нужно поновому, не забывайте, во всей стране действуют новые экономические рычаги.
- — Мы постараемся, — произнесла мягко Любовь Васильевна, но про себя поняла, что недалек тот час, когда ей предложат пойти на заслуженный отдых.
В расстрепанных чувствах зашла она в свой кабинет.
Секретарь Верочка принесла чай, душистый, с мятой. И несколько факсовых сообщений.
«Уважаемая Любовь Васильевна! Госпожа Нэтали Силвер предлагает заключить контракт о творческом сотрудничестве. Предполагается, создать силами работников Воркутинской студии телевидения цикл передач о жизни русских женщин в Америке.
Сообщите о своем согласии и пришлите банковские реквизиты. Н. Силвер готова оплатить всю расходную часть, а также гонорары всем творческим сотрудникам, которые будут работать над циклом.
С уважением, помощник Н.Силвер, Лариса Антоновна Воробьева. Лас-Вегас, Невада, США».
Любовь Васильевна перечитала три раза, в очках и без. «Что это? Чья-то глупая шутка или розыгрыш? Но какова цель?»
— Верочка, зайди ко мне! — крикнула в открытую дверь.
- — Я слушаю. — Верочка немного испугалась, слишком уж взволнованно выглядела директор.
- — Ты можешь мне сказать, когда и в какое время пришел этот факс? — Любовь Васильевна двумя пальцами держала легкий лист.
- — Да. — Верочка вернулась минуты через две. — Сегодня ночью, в два часа, когда все машины были включены на автоответчики...
- — Ночью, — испуганно переспросила Любовь Васильевна и решила пока не говорить ни слова на студии, а посоветоваться дома со своим мудрым Владимиром Ивановичем. — Спасибо, Верочка, сегодня короткий день — пятница. Так что ты свободна, — улыбнулась она. Но улыбка далась нелегко. Тревожно было на душе.
- — И что мне делать? — Люба успокоилась, как всегда, когда была рядом со своей второй половиной.
- — А что ты можешь делать? Только ждать.
- — А что с банковскими реквизитами?
- — Не торопись, может быть, будет еще факс или звонок. А сейчас давай расслабимся и пойдем в наш любимый драматический театр. У них сегодня премьера.
Воркутинский театр был всегда замечательным, нисколько не уступал прославленным московским или питерским. Все было на высоте — и режиссура, и актерская игра. Но кто об этом знал? Только местные жители.
Что ж, у всех планет своя траектория...
В Лас-Вегасе был час ночи, когда Лариса набрала номер телефона Воркутинской студии, точно расчитав, что в Заполярье начинается новая рабочая неделя.
Звонок показался Любови Васильевне пронзительным.
«Междугородка... Неужели опять этот новый молодой начальничек?» Она вздохнула, приготовившись выслушать поток наставлений о «новом времени».
- — Доброе утро, Любовь Васильевна! — Девичий голос был мелодичным и очень приятным. — Это Лариса Воробьева из Лас-Вегаса. Вы получили наш факс?
- — Да-да, получила. Удивлена. Очень уж все неожиданно и немножко непонятно.
- — Любовь Васильевна, я бы попросила вас не затягивать с решением. Мадам Силвер горит нетерпением начать сьемки. Я забыла указать в факсе, что мы очень бы хотели, чтобы в Лас-Вегас для сьемок прилетел корреспондент Михаил Цветков. Мадам Силвер уважает молодых и энергичных творческих работников. И еще, я знаю, какая волокита в России с оформлением бумаг. Поэтому прямо сейчас я пришлю вам деньги на билет, визу, командировочные расходы через «Вестерн Юнион». Код для получения денег вышлю попозже. Будьте добры, продиктуйте почтовый адрес местожительства Цветкова. Это необходимо для получения денег и также для консульских документов.
- — Минуточку... — Любовь Васильевна открыла папку, где хранились личные дела сотрудников. Механически продиктовала все, о чем спрашивала Воробьева.
— Спасибо! До связи. — Лариса положила трубку.
Любовь Васильевна еще, видимо, хватала воздух открытым ртом, как рыба на суше. Не каждый же день звонят в Воркуту из Америки.
Лариса же сгребла из сейфа десять тысяч, деньги, которые заплатили жильцы, и, ни минуты не сомневаясь, что мадам Силвер вернет деньги, отправилась в «Вестерн Юнион», банк, через который можно посылать наличные в любую точку мира.
Комментариев нет:
Отправить комментарий