Глава Первая. Жанна Соколова
Глава Вторая. Жан Кристмас
Глава Третья. Жанна и Карл
Глава Четвертая. Жан и Дебора
Однажды возле маленького ресторанчика, где Жан вот уже несколько лет работал официантом, остановилась незнакомая в этих краях машина. Из нее выскочила маленькая толстенькая женщина, эдакая жизнерадостная свинюшка. Свинюшка уселась за столик возле окна, подозвала розовым толстым пальчиком Жана.
Глава Третья. Жанна и Карл
Глава Четвертая. Жан и Дебора
— Мальчик, Дебора страшно голодная. Принеси все, что есть на кухне, и раздели с Деборой компанию. Жан потянул носом. Он чуял, что тетка не из бедных.
— А Дебора — это кто? — вежливо поинтересовался.
Она засмеялась. Нет, не засмеялась, а заржала, как старая лошадь.
- — Глупый малыш! Дебора, это я, хозяйка всех казино вокруг.
- — Мэм, я с удовольствием обслужу вас. Но боюсь, что менеджер не позволит мне разделить с вами трапезу.
- — Скажи своему менеджеру, что ты здесь больше не работаешь. Ты работаешь с Деборой Грин.
«Не родись красивой, а родись счастливой». Эти слова как нельзя лучше подходили к Деборе. Ее родители, Марк и Амалия, кузен и кузина, поженились в свои сорок по настоятельному совету всего клана семьи Грин. Разбазаривать на сторону капитал Грины не желали. Вот почему браки совершались только между родственниками. Все было в бизнес-судьбе Гринов — рестораны, магазины, игро вые дома.
Дебора была страшненькой до безобразия. Толстенькая, неуклюжая, жидкие волосенки, маленькие голубенькие глазки, нос-пятачок и кривые зубки. Но девчонка словно и не замечала, что ее подружки в школе — высокие блондинки с чарующими, бездонными глазами, что мальчишки заходят в их дом только потому, что для них всегда были готовы горячий шоколад и свежеиспеченные булочки. Она всегда чувствовала себя счастливой и жила в гармонии с миром. Закончив школу в своем париже, она уехала в Нью-Йорк, где родители купили для нее уютные апартаменты в одном из престижных районов. Чем она занималась? Да ничем. Спала, сколько хотела. Шлялась по магазинам, встречалась с подружками, которые, как и она, жили в свое удовольствие, не задумываясь о завтрашнем дне.
Но пришел завтрашний день, который был не похож на все остальные.
Осенней ветреной ночью загорелся дом ее родителей. Поговаривали, что постарался кто-то из местных задолжавших игроманов.
Дебора вернулась в родные пенаты, да и осталась. Ей понравилось быть хозяйкой. Она легко управлялась со своими маленькими казино, ресторанчиками. Она особо и не старалась, все шло само собой. Аможет быть, потому, что ко всему она относилась как девчонка, беззаботно и с хохотками.
Конечно же, были у нее какие-то легкие связи в Нью-Йорке, но здесь, в деревенских краях, не было мужчины, который бы хоть чуть-чуть затронул ее сердце. Дебора Грин мечтала о сумасшедшей любви, и не меньше.
И вдруг она увидела Жана.
— Ты слышал меня, — повторила она ласково, — скажи менеджеру, что ты работаешь со мной.
Так и сделал Жан. Улыбаясь, он передал услышанное слово в слово Мигелю.
Тот сплюнул.
— Тетка тебя купить хочет...
— Не твое дело, — заносчиво ответил Жан и добавил: — Мою зарплату можешь оставить в своем кармане.
Сказать-то сказал, но потом жалел. Жалко было этих нескольких десятков долларов.
Ох и поели они тогда с Деборой! Она тоже отсутствием аппетита не страдала. Рыбу закусывала тортом, запивала пивом.
— Люди, которые умеют наслаждаться едой, счастливые люди, да, малыш?
Малыш, застенчиво опустив ресницы, рассказал нечаянной сотрапезнице про все свои детские мытарства. Про коробку, в которой лежал голодный и сырой. Про семьи, где жил. Как боялся съесть лишний кусок, как боялся сказать что-то не то.
Она всплакнула.
— И сколько же лет тебе, птенчик мой?
- — Двадцать пять стукнуло, — соврал он ей, прибавив два годка. — Документы-то у меня все неправильные.
- — Все поправим, все сделаем. — Дебора всеми порами уже обожала этого чудного паренька. — Скажи только, что ты будешь уважать и любить Дебору.
Он помолчал, а потом произнес.
— Я ждал вас все эти годы.
В ту же ночь они стали любовниками. Ей было пятьдесят пять, ему на три десятка меньше. Но разве в этом дело. Для Деборы началась звездная сказка.
Первым делом она заказала кругосветное путешествие. «Это наш медовый месяц, дорогой! Я мечтала об этом в детстве, а потом и в девичестве...»
На палубах шикарного круизного лайнера было все. Рестораны с изысканной кухней, бассейн, теннисный корт и площадка для гольфа. И, конечно, казино. Ох и отрывались здесь Дебора с Жаном!
Для Жана все было в новинку, он робел немного и поэтому ни на шаг не отходил от Деборы. Как послушный мальчик держал ее за руку. Она млела и таяла. Не в ее натуре было замечать взгляды вокруг. А люди гадали: что за странная парочка? Кем приходится красавчик этой толстушке-хохотушке? Облизывались молодые девицы. Одна из них, жгучая брюнетка, скучающая дочка майамского миллиардера, поднырнула под Жана, когда он плескался в бассейне. Нахально схватила за интимное место и потребовала явиться в ее люкс-апартаменты. Жан испугался. Он знал ветреный и неверный мир взрослых, помнил подружек Энрике, но готов ли он к подобным похождениям?
Со слезами на глазах он рассказал о случившемся Деборе. Ох и разгневалась она!
Она понеслась к капитану. «Это не респектабельный круиз, это притон! Я сейчас же свяжусь со всеми средствами массовой информации!»
Конечно же, не ее смешные угрозы, а, скорее всего, уязвленное самолюбие жгучей молодой брюнетки, как красавчик мог отказаться от нее, да и в пользу кого — толстой мымры, изменили ситуацию. Брюнетку в Италии поджидала яхта. Тогда-то Жан узнал, что девчонка мало того что хороша и молода, так еще имеет и богатого папашу. Он был мрачным и расстроенным несколько дней. Дебора же расценила это по-своему. Теперь она еще больше любила своего мальчика. Такого верного, нежного и ранимого.
...«До свидания!» Девица стояла на палубе белоснежной яхты. На ветру плескались длинные темные волосы, шелковая туника обрисовывала силуэт стройного тела. И под шелковыми одеждами не было ничего. Жана затрясло от этой картины. Она махала рукой всем пассажирам лайнера. Ему показалось, что их взгляды встретились. Брюнетка усмехнулась. Не было ни осуждения, ни грусти, только призыв, страстный призыв к плотской любви. И словно электрический разряд пробежал от макушки до его большого пальца на ноге. В эту секунду он понял, что все женщины вокруг будут принадлежать ему, если он пожелает. Под сияющим небом Италии родился новый донжуан.
Вернувшись из круиза, Дебора была переполнена впечатлениями. Франция, Италия, Греция, Испания... А фотографийто сколько! И на фоне всех памятников — она, то в шелковом сарафанчинке, то в белоснежных брючках. Ну, чудо как хороша. Часами бы рассматривала и возвращалась в те мгновения!
Жан же привез другие впечатления. На лайнере он попробовал, а потом и отточил мастерство флирта и измены. Поначалу его удивляло, что все женщины, молодые и постарше, замужние и с детьми, готовы к эмоциональной разрядке. Нежный взгляд, легкое прикосновение — и она твоя. Нужно только найти удобный момент!
Он ухитрялся в те полчаса, когда Дебора плескалась в ванне, выскочить из каюты и приласкать скучающую блондинку в ее люкс-номере. А уж с работницами кухни и прачечной он вообще не церемонился. Десять минут в подсобке придавали короткому любовному свиданию азарт и пожар страсти.
Еще он понял одну вещь, для него было очень выгодно иметь рядом Дебору. Если какая-нибудь молодуха начинала преследовать его, требуя продолжения романа, в бой вступала матрона. Она уже знала, как ненасытные женщины мечтают украсть ее счастье. Жану стоило лишь только слегка намекнуть, и соперница Деборы пропадала с горизонта.
Еще несколько месяцев ушли на покупку дома, мебели. Дебора вила любовное гнездышко с молодым задором новобрачной.
Дом выбрали на берегу озера. Тягучая луизианская вода по осени затягивалась тиной, на зеленых листьях-блюдцах расцветали розовые лотосы.
— Красота-то какая! — восхищалась Дебора, прикрыв глаза, слушала вечерние лягушачьи песни.
В одном журнальчике она прочитала, что семьдесят миллионов лет на планете живут белые аллигаторы, и ученые утверждают, что в настоящее время большое их количество водится в луизианских водах. И теперь она мечтала увидеть своими глазами белоснежное чудо. Она часами просиживала с биноклем на берегу.
А увидел чудище Жан. Зрелище напугало его до коликов в животе. Крокодил действительно был бесцветный. Но вовсе не снежно-белый, как нафантазировала Дебора, а грязно-розовый. Альбинос с красными глазами. И почему-то потом, когда он смотрел на Дебору, всякий раз он вспоминал альбиноса. И кислая тошнота подкатывала к горлу.
С Деборой Жан попутешествовал, как сам выражался, на всю оставшуюся жизнь. Нью-Йорк ему категорически не понравился. Слишком людно, шумно. Быть в стогу сена иголкой ему не нравилось. Здесь никто не смотрел друг на друга, все куда-то спешили и спешили. В Вашингтоне больше всего его поразил музей о шпионах. Как пацан, с открытым ртом разглядывал он пуговицы, в которые были вмонтированы видеокамеры, пистолеты-зажигалки и прочие хитрости. Вот бы заиметь все это!
Зато Лас-Вегас ошеломил его. «Вот где я хочу жить! — подумал он про себя и мысленно добавил: — Но только не с этой каракатицей!» Все больше и больше Дебора стала раздражать и утомлять Жана. А когда однажды конопатая стюардесса спросила: «Что ваша мама предпочитает, чай или кофе?» — он разозлился не на шутку. На себя разозлился. Как долго он будет жить рядом со старой развалиной?
Он стал подумывать о побеге. Конечно, не сейчас, а чуть попозже.
А пока он развлекался. Он полюбил торчать в Дебориных игорных комнатах.
Он приходил в них, садился в укромный уголок и наблюдал за людьми. Никакое кино не могло сравниться с тем, что он видел. Игроки смеялись, плакали, умоляли машин, как маленьких детей.
В маленьком казино «Счастливая семерка» техасец Дон, пузатый и улыбчивый малый, предложил Деборе за смешные деньги установить камеру слежения. Он даже присоединил датчики и маленькие микрофоны. Теперь Жан, не выходя из каморки для персонала, мог наблюдать за игроками.
Ох уж и веселился он! Особенно старались женщины. Они называли машины всякими нежными именами, ласково гладили, но потом, проигрывая, колотили по монитору и выкрикивали проклятья.
— Лапонька моя, девочка веселая, ну давай, давай порадуй меня! — молодая брюнетка сидела возле самой мертвой машины.
Когда машина ни разу не выдала ничегошеньки, девушка расплакалась.
Жан улыбнулся. Он любил, когда посетители проигрывали. Потому как знал, когда казино закроется, все проигранные деньги перекочуют в его карманы.
Дебора делала вид, что не замечает, как он утаивает часть денег. Зачем ей они! У нее уже все есть и сейчас важнее всего сохранить этого мальчугана рядом.
*В тот день, когда Жан наблюдал за плачущей брюнеткой, Дебора уехала в Нью-Йорк. В последнее время она с трудом уговаривала Жана поехать куда-нибудь вместе. Наивная душа и представить не могла, что кто-то может стыдиться ее толстенького, но зато нарядного тела, кривых, неуклюжих ног, так туфельки какие, на пряжечках бриллиантики...
В этот раз Дебора обьявила к великой радости Жана, что поедет одна. На то были две причины. Первая: ей написала подруга молодости и сообщила о смерти брата Джонатана. Грустная новость пронзила сердце. Ох и недолго всем нам осталось на белом свете покуролесить! Как уж Джонатан куролесил, когда ухаживал за всеми подругами сестры и за Деборой в том числе. Зачем Жану знать, что немолоды ее друзья. Вторая причина: она хотела купить что-нибудь необычное своему мальчику. Он обожал шопинг, но когда они покупали для него что-то вместе, это было приятненько, но не было игры. А она любила удивлять своего дорогого сюрпризами.
А сюрприз случился для Жанны, когда кто-то подошел к ней сзади, положил руку на плечо.
Красавчик очаровательно улыбнулся.
- — Кто такая? Никогда тебя не видел в наших краях.
- — Я Жанна Соколова. Он перешел с английского на русский:
— Приятно познакомиться. Жан и Жанна. Да-да, я Жан Кристмас.
Сияли синие глаза, опушенные длинными ресницами.
Сердце Жанны учащенно забилось. Она мгновенно забыла про свой проигрыш и, почему-то стыдливо пряча глаза, прошептала:
- — Я здесь всего несколько месяцев живу. А вот там, за карточным столом, мой жених сидит.
- — Да вон тот, старый, лысый. У него зубы искусственные, и нога тоже.
- — А что еще у него искусственное? — Влажно блеснули белоснежные зубы, глаза озорно сверкали, а рука все сжимала и сжимала пальцы Жанны.
Жанна покраснела.
— Выиграть хочешь? Я тебе покажу, где нужно играть. — Он близко-близко наклонился и прошептал в самое ухо: — Здесь есть лишь одна слот-машина, с которой стоит иметь дело, это я.
Жанна громко рассмеялась. Ну и шутник!
- — А если честно, то попробуй вот на этой. — Он подвел ее к неприметной машинешке, небрежно достал из кармана стодолларовую купюру, засунул в щель.
- — О! — выдохнула Жанна. — Спасибо, но зачем же так много?
— Наслаждайся!
Она стала нажимать на кнопки. И действительно, машина реагировала, увеличивая и увеличивая деньги. Жан как-то мгновенно испарился. Она оглядывалась по сторонам. Нет его. А так хотелось поделиться радостью. Зато подхромал Карл:
— Ну как дела, беби? Да я вижу, ты в плюсе. Сколько я тебе дал? Двадцать. А у тебя уже сто двадцать. Бери наличными, не дури.
- — Но я поиграть еще хочу.
- — Нет-нет, я устал. Завтра приедем еще.
Жан из своей каморки наблюдал за этой сценой. Он видел, как девчонка, получив наличные, сунула их за пазуху. Смешная! Она понравилась ему. Ее мягкий акцент, открытый взгляд, пухленькие губки. С неприязнью он подумал о том, что завтра здесь будет крутиться Дебора и, конечно, он не сможет пофлиртовать с брюнеткой. Как, она сказала, ее имя? Жанна! Странное совпадение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий