Глава Первая. Жанна Соколова
Глава Пятая. Жан и Жанна
Глава Шестая. Нэтали Силвер
Глава Седьмая. Жанна Соколова
Глава Шестая. Нэтали Силвер
Глава Седьмая. Жанна Соколова
«Неужели прошло три месяца, как мы живем в Лас-Вегасе? — Жанна проснулась с этой мыслью и удивилась. — А все кажется, что только вчера приехали...»
Она прислушалась к дыханию Жана. Спит! В какой бы позе он ни спал — на животе, спине, боку, — всегда прятал голову под подушку. Жанна была уверена, что эта привычка связана с тяжелым детством. Мальчишка боялся мира взрослых, вот и прятался.
«Не задохнулся бы», — с материнской нежностью поправила она уголок подушки.
Жан замычал и заскрежетал зубами.
«Спи, спи, любимый!» Стараясь не шуметь, она встала, накинула короткий ситцевый халатик, синий в мелкий горошек. Вспомнилось, как покупала его в деревенском магазине и продавщица тетя Галя выговаривала:
- — Слишком уж простецкий, ты ведь в Америку едешь, а не в наш местный Дом отдыха.
- — На первое время сойдет, а потом муж купит кружевной пеньюар, — отшутилась Жанна, но в тот момент она никого и не представляла рядом, ни жениха, ни мужа. Теперь же она и представить не могла, как жила двадцать девять лет без Жана.
- — О! Пахнет вкусно. Блины? Обожаю. — Он заглянул на секунду в кухню и убежал плескаться в душ.
Жанна же вся расцвела, засветилась. Словно не заспанная мужская физиономия мелькнула в проеме двери, а весеннее солнце прорвалось сквозь зимние тучи.
Чай заварен с земляникой, остались еще припасы из дома: сушеные ягоды, грибы, травки. Разве обойтись без всего этого? К блинам сметанка, джем.
Жан любит все пожирнее и послаще. Опять же сиротливое детство!
«Кушай, кушай, любимый!»
Жанна обожала готовить, а еще больше угощать своей стряпней. А уж наблюдать, как ест Жан, было истинным удовольствием. Он всегда ел много, азартно, словно голодал несколько месяцев. И опять же, пока он поглощал пищу, было время, чтобы поболтать с ним.
- — Знаешь, я вчера с одной женщиной в парке перекинулась парой слов. Ну типа «как дела, как погода», а она вдруг спросила меня, почему я не работаю? Что-то мне так стыдно стало, я ведь молодая...
- — Крошка, — поморщился Жан, — у тебя проблемы? Ты несчастлива?
- — Счастлива, еще как счастлива! — Жанна замахала руками. — Ну знаешь, мы как-то так привыкли жить в России, все время план в голове иметь. Вот я, например, когда сегодня на кухне возилась, думала, так — в прачечную сходить, потом погладить белье, в магазин забежать — молоко закончилось, суп сварить... А теперь вот про работу прикидываю. Ты ведь говорил, сначала нужно документы сделать... Как, где, с чего начинать? Ай, плановое хозяйство! — Она засмеялась, так как Жан развязывал поясок на ее халате.
— Расслабься, дорогая, — промурлыкал в ушко.
Она и не сопротивлялась. Счастье, какое счастье таять в объятиях любимого!
- — Ты во сколько сегодня вернешься? — ласково спросила Жанна, когда он уже стоял в дверях, проверяя, не забыл ли чего перед выходом в город.
- — Пораньше постараюсь, — торопливо чмокнул он ее в щеку. Про себя подумал, что это самый ненавистный для него вопрос. Как только баба спрашивает его, когда он вернется, он сразу начинает чувствовать себя птицей в клетке. А птица в клетке никогда не бывает счастливой.
К вечеру Жанна управилась со всеми делами, что запланировала. Решила, пока совсем не стемнело, дойти до газетного автомата. Во-первых, она взяла за правило читать каждый день вслух по полчаса, как еще можно улучшить язык!
Во-вторых, она твердо решила найти работу по объявлению и для себя, и для Жана.
Но не прошла и нескольких шагов, как увидела картинку, от которой закипела кровь. Рыжий верзила избивал мальчишку. Мальчишка, черноволосый, худенький — наверное, Жанчик был точно такой же, — плакал и умолял простить.
- — Что вы делаете? Остановитесь! — для пущей строгости Жанна притопнула ногой.
- — Вы что, меня не слышите? — Жанна с разбега налетела на мощную фигуру. — Оставьте мальчика в покое! — Она замолотила кулаками по спине в потной футболке. — Я сейчас полицию вызову!
- — Ну как ты, малыш? — Жанна протянула руку, чтобы пригладить непокорные вихры.
- — Ну ты и дура! — Мальчишеское лицо искривилось от гримасы ненависти. Он сжал кулак и со всей силы двинул Жанне в челюсть. — Это мой брат, он меня воспитывал, чего тебе надо было? — Он завыл в голос и побежал следом за тяжелой спиной.
Слезы хлынули из глаз Жанны. Болели губа, щека, челюсть. Мальчик совсем не из слабых оказался. Но ведь она хотела как лучше. Хотела помочь. Вот уже в который раз вспоминает она странную пословицу: «Не делай добра, не получишь и зла!»
Раньше, когда соседка тетя Люба много раз повторяла эту пословицу, Жанну всегда коробило. Она даже в спор вступала. Не может так быть, чтобы человек в ответ на добро получал зло. Кто-то напутал что-то в пословичном словосочетании.
А тетя Люба усмехалась:
— Подожди, Жанка, еще вспомнишь меня!
Вот и вспомнила и сегодня, и неделю назад, когда подслеповатую старушку проводила до автобусной остановки, дала ей два доллара на билет. А оказалось, что старая женщина давно выжила из ума и убежала из дома, улучив момент, когда сын был в душе. И потом молодая пара кричала и материлась на Жанну, им пришлось искать беглянку в дальнем районе.
Жану она никогда не рассказывала рол свои приключения. Потому как в этих ситуациях, по ее понятию, она выглядела дурочкой. А как известно, «сестра нужна богатая, а жена здоровая». «И ловкая, и веселая», — добавляла Жанна от себя и бесконечное число раз смотрела на часы. «Спеши, спеши, любимый, домой!»
В какое бы время Жан ни возвращался домой, она встречала его с улыбкой и заботливым: «Ты голодный?»
В крови у русских женщин живет этот рутинный стереотип. Убраться, приготовить еду и ждать любимого. Не важно, откуда он возвращается, из похода ли, из скучного офиса или с поля битвы. Как интересно будет все то, что он расскажет, какая замечательная музыка живет в его голосе... А главное — они опять будут вдвоем, глаза в глаза...
Любить и ждать русские женщины умеют!
А потом... потом Жан пропал. Всю ночь Жанна не сомкнула глаз, лежала, прислушивалась к звукам за дверью. Что могло с ним случиться? Попал под машину? Ктонибудь напал на него? Куда ей пойти, чтобы узнать хоть толику информации? Прошел еще один день. Длинный, тяжелый, наполненный грустными мыслями. Она не ела, не пила, ждала и ждала. Через два дня решила, что нужно переодеться, выйти на улицу и спросить у первого полицейского, что же ей предпринять, чтобы найти человека.
Она открыла дверцы платяного шкафа и в первую секунду не осознала, что повергло ее в шок. В шкафу лежали только ее вещи. Все рубашки, брюки Жана исчезли.
«Он не пропал, а сбежал» — эта мысль больно ужалила. И от этой боли молчаливое оцепенение, в котором она замерзала в последние два дня, перешло в бурные, безостановочные рыдания. Когда она прозевала этот момент? Ведь не в одну минуту он решился? Как же так получилось? Почему она спала так крепко, что не услышала, как он собрал вещи, а главное — прихватил все деньги.
Мысли кружились в голове по замкнутому кругу. Она пыталась вспомнить какие-то детали, проанализировать последние разговоры. Отказывалось, отказывалось сердце верить, что он мог бросить ее. Ведь он так много и славно говорил о любви. И не к кому-нибудь, а к ней, «милой голубке», «сладкой девочке»...
Известное дело, все женщины любят ушами, а уж русские особенно.
В тот же вечер, когда от своего жуткого открытия она пребывала в болевом шоке, менеджер постучала в дверь и спросила:
- — Когда, красавица, будешь платить за апартаменты? Твой хахаль все документы на тебя переписал, сказал, что уезжает далеко в командировку.
- — Тебе даю три дня, — ухмыльнулась полячка, — ты знаешь, я женщина принципиальная. Должников не уважаю. Кто работать не хочет, под мостом живет, там никто не спрашивает арендной платы.
Жанна ничего не сказала в ответ, прикусила губу, чтобы не разрыдаться вслух. Но непослушные слезы заструились по бледным щекам...
Барбара презрительно фыркнула и хлопнула дверью.
Что же делать, что же делать? В кошельке пусто, продукты почти закончились...
Откуда-то мелькнуло спасительное: конечно, она должна позвонить Карлу. Он добрый. Простит и поймет. Он ведь тоже говорил о любви. Прилетит и заберет ее. Противный, вонючий, старый. Но умирать не хотелось, и в тюрьму не хотелось. Пусть говорят, что у них в тюрьме как в русском санатории. Нет! Нет! Нет!
Она пошарила по карманам и обнаружила несколько монеток. Добрела до магазина, где был телефон-автомат.
— Алло! — радостно крикнула в телефонную трубку, услышав кряхтенье и кашель Карла. — Это я, Жанна.
Почему-то Карл пропал, и в трубке засмеялась Людмила, та большая хохлушка, которую она встретила в продуктовом магазине и потом даже считала ее подружкой.
- — Объявилась, не запылилась! Забудь этот телефон навсегда. Карл хотел на тебя в полицию заявить, да я отговорила, добрая душа — Людка. Ты ведь с молодым красавчиком укатила.
- — Живу. Старик хороший. Не жадный. Деньги на еду дает. Не жизнь, а рай. Это ты, дура, не поняла. А мне детям нужно деньги собирать. Вот уже за этот месяц тысчонку отложила. Кстати, через месяц Карл будет моим законным супружником... А ты че хотела, че звонишь-то?
- — Все хорошо? — поинтересовалась Барбара, которая, надо же такому случиться, именно в этот момент заскочила затариться в соседний магазинчик.
Жанна не услышала вопроса и словно не узнала менеджера апартаментов. Мертвенно-бледная, с глазами — застывшими стекляшками, она медленно, как привидение, прошла мимо полячки.
«Невежливая, — сердито подумала Барбара. — Не зря она сразу мне не понравилась. Вот парень был ничего. Жаль, уехал». Раза два забегал к ней на огонек. Потешил женщину. Уж шибко горячий!
Жанна брела по стрипу. По-прежнему сверкали огни, звучала музыка. Но теперь все было иначе. Чужой праздник раздражал и утомлял. Хотелось пить. Чего-нибудь холодного, чтобы затушить разгорающийся все больше и больше пожар отчаянья и боли внутри.
Жанна решила зайти и отдохнуть в «Цезарь-палас». Кто-то рассказывал ей, что, когда казино только открылось, все его служащие должны были говорить посетителям:
— Добро пожаловать, я ваш слуга! И люди валили сюда толпами. Все хотели ощутить себя Цезарями.
Но те времена прошли. Никто не поприветствовал Жанну. Ее выцветшая футболка, простецкие джинсы, далеко не новые кроссовки, а главное — растерянный и потухший взгляд, красноречиво сообщали всем о наличности в ее кармане.
Жанна уселась напротив машины «Колесо фортуны». Где же коктейль-девушка? Жанна уже знала, что чаевые платят не все. И никто не может заставить. Алкашам в Лас-Вегасе раздолье. Пить на халяву можно, сколько душа пожелает и выдюжит организм.
Рядом кто-то звонко матюгнулся. Жанна вздрогнула. Чертыхалась по-русски высокая блондинка.
Они встретились взглядами. Блондинка, гордо вскинув голову, прошла мимо Жанны, потом вдруг резко развернулась и плюхнулась в кресло рядом.
— Чего ждешь?
- — Пива, — простодушно откликнулась Жанна, — в горле пересохло.
- — Это за мою подругу. Ты чаевые не даешь из принципа или из-за жадности?
- — У меня нет ни копья, — вздохнула Жанна, глотнула пива из бутылки, перевела дух. — Хорошо-то как. — Бархатный прохладный напиток мягкой волной опустился в желудок и тут же отозвался в голове расслабляющей струной.
- — Ты здесь одна? — Блондинка с живым интересом разглядывала Жанну. — Кстати, как тебя зовут?
- — А я Лариса Воробьева, — засмеялась она. — Птички мы с тобой, соколиха и воробьиха. Ох и полетаем вместе...
-
Комментариев нет:
Отправить комментарий