Глава Первая
Глава Вторая
Говорят, что все наши встречи на земле неслучайны. Когда душа заходится от блаженства или содрогается от горя, это уроки, обязательные уроки, которые нужно пройти и усвоить. А учителя и есть те люди, встречаемые то в поезде, то на вечеринке, да мало ли где может начаться испытание.
... Был чудесный весенний день. Парта Алевтины стояла у окна, и в открытую форточку залетал ветерок с запахом первых клейких листочков. А облака проплывали ну такие невыразимо-белоснежные.
- Игнатьеву директор вызывает! – рыжая, в кудряшках голова уборщицы Кати в приоткрытой двери появилась и исчезла.
- Портфель захвати, скоро звонок, - прошептала соседка по парте, Людка Новикова. – Я домашку для тебя запишу. Ты чего вся пятнами пошла? – Людка, как заботливая родственница, вглядывалась в растерянные Алины глаза.
« К директору? С чего бы это?» - Алевтина быстро-быстро шла по длинному коридору.
- Алечка!- невысокая женщина в болоньевой, явно с чужого плеча куртке стояла у дверей директорского кабинета.
- Теть Аня, а вы что тут делаете? – беспечно спросила Алевтина, удивляясь, почему соседка, у которой дети давно закончили школу, вдруг очутилась здесь.
- Я, я, - женское лицо скукожилось, затряслось. – Я за тобой... – тетя Аня стянула с головы белый в синий горох платок, закрыла им лицо и зарыдала в голос.
- Что, что случилось?- портфель из рук Алевтины грохнулся на пол.
- Игнатьева, - директриса, большая, грузная, с короткими волосами, крашенными в черно-синее вороново крыло и такими же смачно-яркими усиками, притянула Алю к себе. – Крепись, ты девчонка сильная. Твоя мама погибла...
- Что, что вы сказали? – Аля отодвинулась от рыхлого мягкого тела.
- Она по Большой Степной рулила, а тут с Ленина грузовик... – соседка громко высморкалась в платок.
- Где она? – прошептала Аля.
...Утро, ведь то утро было обычным. Пухлые оладьи на тарелке с веселым цветочным ободком. Чай с земляничным вареньем.
- Ты, доча, не торопись, завтракай, а я побежала, - мать у зеркала быстро провела расческой по волосам. – Вот опять краситься нужно, седых-то волос сколько... Вечером Василиса обещала зайти, она из города отрезы привезла. Выберем тебе для летних сарафанов.
- Пока, мамуля, - наспех попрощалась Аля и уткнулась в раскрытую книжку. Она всегда так ела, жевала и читала. А чего время-то тратить! Краем уха слышала, как скрипнул засов калитки, и прошуршали велосипедные шины.
И все. Все изменилось, словно и не было того лета. А осенью началась другая жизнь. Двоюродный брат матери, Иван Гаврилович, единственный из всех родственников согласился взять Алю в свою семью. А семья состояла из Ивана Гавриловича, кошки Баси и попугая Васи.
- Ты, Алюшка, не печалься. Вот привезу я тебя в Питер, ты будешь городской барышней, у меня не квартира, а хоромы, которые давно уже ждут женской руки. Ты ведь знаешь, некогда мне было жениться. Все мотался в экспедициях, не заметил, как молодость прошла. Но жизнь не прошла, - он пил уже четвертый стакан чая и говорил, говорил.
Стук колес. Мужской незнакомый голос и тягучая, тягучая пустота внутри. Ничего не хотелось.
***
- У нас в классе новенькие! – торжественно объявила высокая и худая, как жердь, учительница. По случаю первого школьного дня она была принаряжена в белую блузку с огромной брошью под воротником и волосы ее сияли от избытка лака.
- Ребята, давайте знакомится. Наш класс как семья. Мы вместе пять лет, друг друга любим, уважаем, знаем все секреты, - она подмигнула девчонкам, которые шушукались на первой парте. Правда, девочки?
- Правильно, Ирина Геннадьевна, пусть новенькие про себя побольше интима расскажут, - подал голос толстый парень с последней парты.
Алевтине все было безразлично, и школьные игры казались пустой забавой, как игра с куклами.
- Мы пресс-конференцию устроим, - вдохновенно произнесла учительница. – Попрошу вас, Алевтина Игнатьева и Сергей Сидорский пройти к доске, устраивайтесь поудобнее, я вам и стульчики приготовила, а ребята будут задавать вам вопросы.
Он поднялся со своей парты. Крепкий, плечи вразлет, невысокий, но с хорошими пропорциями. И что сделал? Подошел к Але, подал ей руку, как давней знакомой, и доверительно сказал: «Пойдем!» И это прозвучало как «умирать так вместе». Лицо у него было спокойное и очень приятное. Темные брови, серые глаза, упрямый подбородок. И очень славная улыбка.
- Какой предмет ты любишь? Какую книгу прочитал летом? О чем мечтаешь? – и много еще подобной ерунды спрашивали девчонки и мальчишки. Старались, тянули время. Все лучше – подобная болтовня, чем нудный урок.
Аля отвечала, не особо задумываясь. Только когда что-то ставило ее в тупик, например, толстый с последней парты спросил: «А ты хочешь выйти замуж за деревенского или городского парня?», она замолкала, и тут всегда приходил на помощь Сережа.
Сережка, Сергей! У него всегда в душе было удивительное чутье на настроение человека, который рядом. Как она ему была благодарна. Как? Да что как! Как она в него тогда и влюбилась!
Домой они возвращались вместе, оказалось, что и живут недалеко друг от друга.
- Мы, кажется, прошли с тобой боевое крещение, - он прищурился. – Вот скажи, только честно, сколько раз ты соврала?
- Я как-то и не думала об этом. Старалась отвечать честно, ну иногда просто замалчивала что-то, о чем не хотелось распространяться. А ты?
- А я? Я все наврал. И это был кайф.
Аля посмотрела на него внимательно, и он еще больше ей понравился. Были в нем та сила и уверенность, которая всегда так притягивает женский пол.
- А ты кому-нибудь говоришь правду?
- Только тем, кого уважаю и чьим мнением дорожу. Но, к сожалению, таких людей немного.
- Ну ладно, Рыжик, мне налево, - он подмигнул ей и пропал в одной из арок Васильевского острова.
Рыжик! Алевтина улыбнулась. Когда она была маленькая, ее обижало, если кто-то называл ее рыжей. Потом она подросла и огненная шевелюра потемнела. Чему она была рада до невозможности. А Сережа заметил! Но как-то необидно прозвучало это его «Рыжик». А еще вспомнилось, что матушка рассказывала, что своего любимого, а точнее Алиного батю, она называла «Рыжиком». Только этого большого «Рыжика» Аля никогда и не видела в жизни. Только знала его по фотографиям и письмам из Афганистана, откуда не суждено было ему вернуться.
Иван Гаврилович сидел во дворе под развесистым кленом и читал газету. Увидев племянницу, разулыбался.
- А я тебя здесь поджидаю, душа моя! Пойдем в ресторанчик, отметим твой первый школьный день. У меня для тебя есть новости. Ну, ты же знаешь мой характер, новости только хорошие.
Обед получился отменный. Иван Гаврилович знал толк в еде и никогда не экономил. «Я лучше в старом костюме еще год похожу, чем буду есть всякую бяку».
Когда принесли для него кофе, а для Али – чай с чудесными миниатюрными пирожными, он и сказал.
- Не поверишь, душа моя, я отправляюсь в экспедицию. Так я счастлив, что не считают Артамонова старым и не могут без его знаний обойтись.
- А я как же? – Аля чуть не подавилась от неожиданной новости.
- Дак ты же не одна останешься, с Басей и с Васей. И им хорошо. Раньше, я не знал, куда их пристроить, а сейчас все ладком. Завтра собираться начну. На тебя книжку сберегательную оформлю, и ты сможешь каждую неделю снимать денежки. Ты девчонка хозяйственная, небалованная. Так все складно получается в нашей жизни.
- И когда отъезд? – спросила Аля тихо. Очень ей не хотелось опять оставаться одной. Привыкла к этому добродушному балагуру. Он никогда особо не докучал. Всегда и всем был доволен. А уж, если она что-то готовила или убиралась, то похвал было немереное количество. Благодарный и деликатный человек. Книжки тоже любил, как и Аля. Они целыми вечерами могли и слова друг другу не сказать, каждый был в своем читальном путешествии.
- В следующий понедельник.
- Это что же получается, через три дня, - ахнула Аля. – Я скучать буду, - неожиданно для нее самой из глаз выкатились слезинки.
- И я буду скучать. Но зато, какой желанной будет встреча, - воскликнул Иван Гаврилович и заказал коньяк. – Расчувствовался что-то!
Они вместе вычистили квартиру. Потому как Аля сказала, что плохая примета убираться после отъезда.
- Я хоть и мужчина не суеверный, но послушный. Раз женщина говорит надо, так тому и быть.
И надо же такому случиться, именно в понедельник Сережка ее спросил.
- А ты с кем живешь? Ну, я имею в виду, мать, отец, братья?
- С сегодняшнего раннего утра – одна, - грустно откликнулась Аля. – Родители мои погибли... А мой опекун, двоюродный дядя отчалил в экспедицию.
Комментариев нет:
Отправить комментарий